Буквально за несколько лет промышленные уловы выросли до десятков тысяч тонн. Последний раз такой высокий всплеск численности и уловов летней и осенней кеты на Амуре отмечался в 1907-1913 годах, а пик у горбуши — в 1928-1932-м. Судя по всему, следующую подобную вспышку численности амурских лососей мы увидим примерно через 100 лет.
Каждый дальневосточный регион особенный, и к изучению рыбных запасов везде требуется индивидуальный подход. Скажем, на Сахалине и на Камчатке короткие нерестовые реки, тогда как в Хабаровском крае огромный разветвленный Амур, и по нему у науки должна быть соответствующая методика.
Эти требования следует выработать и руководствоваться ими в практической деятельности. Нельзя судить обо всех амурских запасах, скажем, по такому небольшому и незначительному притоку, как Акша. В качестве контрольных рек необходимо выбрать Амгунь, Горин, Анюй, Хор, Биру. Хватает же рук и средств на Сахалине и Камчатке, чтобы считать рыбу на сотнях нерестилищ. Без этого наука не в состоянии давать объективные прогнозы, осуществлять эффективное регулирование отрасли.
Амурские нерестилища тихоокеанских лососей имеют колоссальный природный потенциал. В урожайные годы запас кеты в Амуре может составлять до десяти процентов мирового. Однако интенсивное рыболовство создало известные всем проблемы — переловы, заездки, конкуренция рыбаков в верховьях и низовьях. Всего и не перечислить.
Из-за этого в Амуре с 2017 года пустые нерестилища кеты и горбуши. А ведь лососи — это пропитание, рабочие места, показатель состояния среды наших рек.
Амур богат нерестовыми притоками. В любом ли месте может нереститься лосось? Далеко не в каждом. Природа создала мир, и рыба ищет в нем свое место. Кета выбирает для нереста грунтовые воды. Они выходят на поверхность либо в виде ключевых, либо в виде подрусловых источников. Где расположены места с такими особенностями гидрологии? На многорукавных участках рек. Следовательно, районы многорукавья богаты нерестилищами.
Некоторые коллеги ошибочно полагают, что осенней амурской кете для воспроизводства вполне будет хватать бассейна реки Амгунь. Но кета за последнее столетие и так утеряла часть ареала — это весь верхний и средний Амур. А низовье представляется как дырявое одеяло — сплошные пустоты на месте бывших нерестилищ.
Стремление выловить все по максимуму ведет к уничтожению лососевого стада и сокращению площадей заполняемых нерестилищ. В конечном счете от восстановления исторического ареала лососей в верховьях выиграют все, начиная с рыбопромышленников в низовьях, благодаря постоянным стабильным уловам.
Поэтому сегодня как никогда назрел переход к обоснованному долговременному планированию рыболовства с усилением общественного контроля за регулированием популяции диких лососей.
Кроме того, мы как представители научного сообщества выступаем против загрязнения рек стоками золотодобывающей промышленности. Это происходит повсеместно. Но стоит нам законодательно объявить приоритет возобновляемых ресурсов над невозобновляемыми, драгу не пустят на золотоносный участок лососевой реки. В противном случае мы можем остаться без лососевого стада, так как при превышении темпов использования над темпами воспроизводства ресурс вымирает.