Начнем с того, что жены-мироносицы уже многие столетия крайне популярны у живописцев. Рембрандт, Тициан, Дюрер, всех не счесть. Посвящали женам-мироносицам свои стихи и поэты. Вот Александр Солодовников, 1960-е годы:
- Мужчины больше философствуют
- И сомневаются с Фомою,
- А мироносицы безмолвствуют,
- Стопы Христа кропя слезою.
- Мужи напуганы солдатами,
- Скрываются от ярой злобы,
- А жены смело с ароматами
- Чуть свет торопятся ко Гробу.
А еще мироносицам посвящены богословские тома с рассуждениями, почему именно им первым явился Воскресший Христос. Не апостолам — ученикам и сподвижникам, женщинам. Среди православных даже гуляет шутка: «Почему Воскресший Господь сначала явился дамам? Да чтоб весть о Его Воскресении побыстрей разнеслась по миру». Нет, конечно, дело не в нашей женской болтливости. Тогда в чем?
Преданность и способность беззаветно любить поднимают женщину до высот духа
Чтобы понять, как Христос относился к женщине и привнесло ли христианство здесь что-то новое, надо вспомнить, кем были дщери Евы две тысячи лет назад. Какое место занимали в обществе? Какие имели права? Обязанности? Историки пишут: израильтяне того времени относились к женщине лучше, чем другие восточные народы. Ветхий Завет знает пророчиц, славит матерей и домовитых хозяек, упоминает женщин, участвующих в празднествах наравне с мужчинами.
При этом дочери Евы пребывали в полном подчинении хозяина и повелителя: отец решал, за кого выдать отроковицу, оставшихся незамужними презирали, развод по воле жены — такое и в голову прийти не могло. После смерти мужа вдова передавалась брату умершего в качестве новой супруги и одновременно служанки жены первой. Женщины Ветхого Завета знали свое место в прямом смысле слова: вторгаться на территорию обитания мужчины они могли только по его зову или в связи с хозяйственной нуждой. Авторы Библии в целом дают точную характеристику нашей сестре, отмечая, что мы «беспечны, скоры на ошибки, легко поддаемся идолопоклонству и суевериям, любим наряды и похвальбу, склонны к любви и ласкам, нежны и попечительны к потомству».
При этом дочь Евы может быть «заносчива и горда, побуждая мужчину ослушаться Бога (еще бы! Соблазненная сатаной!), а ее сердце способно к коварству». Царь Соломон восклицал: «Кто найдет добродетельную жену? Цена ей выше жемчугов». И ключевое слово здесь не жемчуг, цена. Да, закон Моисея защищал женщину от изнасилования, но не от продажи в рабство! Тут не забота о слабой, тут защита собственности: чужое не тронь, став хозяином, делай что хочешь! В случае войны полонянки были важной частью добычи. В юных ценили чистоту, в замужних — плодовитость. При этом вовсю пользуясь функционалом женского естества, мужчина мог при полном одобрении общества его презирать: «А сосуд-то грешный!» Да только вот Бог с такой утилитарной оценкой женщины был не согласен.
И тут стоит вспомнить, что Дева Мария, Мать Спасителя, родилась в семье Иоакима и Анны, долго бесплодных и потому презираемых соплеменниками. При этом Иоаким и Анна были праведниками, людьми с чистым сердцем. А Бог зрит в сердце человеческое, только сердце для Него и важно. Иоаким и Анна молят Бога о ребенке, обещают посвятить его Богу, и Господь дарует им Дитя. И это прорыв, дело доселе невиданное: женщина становится вместилищем святости! Анна — как мать Девы Марии, а Богородица — как «вместилище Невместимого, Бога». Отныне женщина не причина грехопадения, не греховный сосуд с опцией деторождения, она становится участницей Спасения человечества.
И тут, внимание! Святые учат: Боговоплощение было бы так же невозможно без свободного человеческого согласия Богородицы, как оно невозможно без творческой воли Бога. То есть Богу важна свободная воля женщины, Бог воспринимает женщину как личность — факт, до сих пор до конца не осмысленный миром!
Но вернемся к нашим мироносицам. В Евангелии от Луки читаем, что Иисус «проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие, и с Ним двенадцать, и некоторые женщины, которых Он исцелил от злых духов и болезней: Мария, называемая Магдалиною, из которой вышли семь бесов, и Иоанна, жена Хузы, домоправителя Иродова, и Сусанна, и многие другие, которые служили Ему имением своим». Еще евангелисты упоминают Марию Клеопову, Саломию, а также Марфу и Марию — сестер Лазаря, воскрешенного Христом. «Служа имением своим», значит, заботясь о повседневном — о том, чтобы у всех были кров и еда.
Вот и все, что сообщает Евангелие об этих женщинах и их служении: чьи-то жены, матери, вдовы, сестры, выполняющие обычную женскую работу, важность которой становится заметной только тогда, когда ее перестают делать. Скудновато. Безлико. Да и само название «жены-мироносицы» звучит как-то общо, похоже на наше пресловутое прозвище «белые платочки», которое приклеили всем православным женщинам разом. То ли дело апостолы. Какие тут сюжеты, характеры. Характеры и лики наших женщин проявятся, стоит только открыть самые трагичные страницы Евангелия. Иисус предан, захвачен. Ученики бегут, и не осудишь. Они раздавлены, они не понимают, как Тот, Кто называл Себя Сыном Божьим, Кто говорил о Царстве, пусть и Небесном, как Он позволил Себя арестовать. Это крах Всех надежд. Даже Петр трижды отрекся от Учителя. А народ вообще скандирует, требуя от Пилата: «Распни Его!» Позорная казнь, распятие на Кресте. Каково тем, кто верил Учителю, видеть, как Он страдает? Слышать, как толпа улюлюкает: «Других спасал? Спаси Самого Себя, если говорил, что Ты Христос, Сын Божий!» Разве можно все это вынести?
Не будем искать ответ на этот вопрос у апостолов. При Кресте Христа, у Голгофы, стоят Мать Иисуса, Его ученик Иоанн, Мария Магдалина, Мария, мать Клеопова, Саломия… Анна Ахматова так увидела это жуткое стояние:
- Магдалина билась и рыдала,
- Ученик любимый каменел,
- А туда, где молча Мать стояла,
- Так никто взглянуть и не посмел.
Бесстрашие жен-мироносиц шло от их милосердия, их самоотверженность — от любви, причем любви жертвенной. Жены-мироносицы олицетворяли все лучшее, что есть в женском сердце: искренность, способность к состраданию, преданность, чистоту сердечных порывов, самоотверженность и способность любить так сильно, что уже сама эта любовь возносит до вершин человеческого духа.
В пятницу, в девятом часу по иудейскому исчислению, Господь испускает дух. Ночью тайные ученики Иисуса Никодим и Иосиф Аримафейский также тайно снимают тело Христа с Креста, обвивают Его плащаницей и относят в гробовую пещеру. Погребение Иисуса было поспешным — надо было успеть до начала праздника еврейской пасхи, а потому тело распятого Иисуса не было умащено миром: просто положили в пещере, привалив вход большим камнем.
На следующий день после субботы покоя, рано утром, женщины решаются отдать последний долг умершему Учителю и умастить Его тело миром.
Темно и тихо, и не рассвело. И женщины, бредущие ко гробу…
Они идут, не зная, как отвалят камень. Идут, не рассуждая, что могут быть задержаны. Идут, не думая о себе, поддавшись порыву сострадания и любви. Идут, не помышляя о том, что их скорбный путь первым лучом солнца пронзит тьму тысячелетий. Они идут — сбивая ноги о камни, едва разбирая дорогу из-за слез, застилающих глаза. Они идут…
То, что они увидели, трудно осознать и через века. Камень отвален. Гроб пуст. Первая мысль, как воробышек, — быстрая, пугливая, по-женски понятная: «Унесли тело Господа! Спрятали!» А дальше то, что кто-то назовет даром веры. Кто-то — способностью «чистым сердцем узреть Истину». Кто-то, иронично, — верой «белых платочков». Верой в Ангелов, в Благую Весть, верой, далекой от богословских мудростей и глубокомысленных сомнений. Верой, сфокусированной на главном: «Христос Воскресе!» Кстати, не эти ли мироносицы, не эти ли «белые платочки» потом не раз вымаливали нам всем спасение от гибели?
Автору можно написать на адрес: pisma-maria@mail.ru или в Telegram-канал Марии Городовой.